Упрощенная HTML-версия
Вести в электроэнергетике | № 2 (100) 2019
Актуальное интервью
5
дут сохраняться при стабильном внутреннем спросе.
В связи с чем к 2030 г. годовой уровень угледобы-
чи в стране может составить 550–600 млн тонн. На-
сколько обоснованы такие прогнозы — вопрос спор-
ный. Нужно ещё раз хорошо проанализировать
тенденции на внешних рынках, причём не толь-
ко угольных, оценить экономическую, технологи-
ческую, политическую ситуацию в каждой стра-
не, в потребительскую корзину которой входит
наш уголь, и т.д. И только на основании этих дан-
ных составлять прогнозы. Если уровень потребле-
ния российского угля в Китае, Японии, Южной
Корее, Тайване и других странах-импортёрах со-
хранится, — очень хорошо! А если нет? Мы обязаны
учитывать процессы, которые запускаются в стра-
нах — импортёрах нашего угля. Посмотрите, какая
мощная программа по замещению угля природным
газом разработана в Китае. Приоритет газу отдаёт-
ся по экологическим соображениям, что объясняет-
ся сложной экологической обстановкой во многих
крупных городах Китая. Значит, следует ожидать,
что в перспективе Китай на какое-то время стаби-
лизирует объёмы импорта угля, а потом начнёт их
снижать. Амбициозную программу развития своей
угольной промышленности заявила Индия. Страна
планирует довести собственное производство угля
до 1 млрд 200 млн тонн, что, безусловно, отразит-
ся на стоимости и объёмах угля на мировом рынке.
Это всё — долгосрочные прогнозы, и пока слож-
но сказать, в какой степени заявленные программы
будут исполнены. Но в том, что импортёры будут
искать возможности удешевления импорта — сомне-
ний нет.
Для нас это очень важно. Любое понижение
цены на мировом рынке серьёзно отражается на
российских угольных компаниях. Основная причи-
на в том, что в цене угля у нас самая высокая доля
затрат на транспортировку. Поэтому любое падение
мировых цен на уголь болезненно отражается на на-
ших предприятиях. Сейчас цена на уголь для нас
вполне комфортная, хотя в последнее время обозна-
чилась тенденция снижения мировых цен на уголь.
Если говорить о ближайшем будущем, то радуж-
ных перспектив я там не вижу, но и большого нега-
тива не просматривается. Нашим компаниям сле-
дует быть готовыми к тому, что в среднесрочный
период рост затрат может превышать темпы роста
мировой цены на уголь. Главное, чтобы это длилось
недолго.
— Перейдём к энергетике. В топливно-энер-
гетическом балансе РФ уголь составляет 14%,
в то время как в ЮАР — 88%, Польше — 79%,
Китае — 67%, США — 31% и т.д. Почему в нашей
энергетике так мало востребовано угольное то-
пливо? Какая доля должна приходиться на уголь
в ТЭБ для обеспечения энергетической безопас-
ности страны?
— Востребованность того или иного топлива за-
висит прежде всего от особенностей страны. Если
в Польше практически нет других энергоресурсов,
кроме угля низкого, кстати, качества, то они и стро-
ят угольную генерацию. В Соединённых Штатах
угольный баланс очень хороший, до недавнего вре-
мени уголь на ТЭС этой страны достигал 55%. Сей-
час он снизился до 35–37% из-за широкого приме-
нения сланцевого газа, но остаётся востребованным
видом топлива. Это объясняется прежде всего тем,
что угольные месторождения в США размещены
равномерно по всей территории страны, логисти-
ческие затраты минимальны для всего внутреннего
рынка. В России объективно уголь не может состав-
лять более 15% в балансе первичных ресурсов для
электроэнергетики. У нас достаточно других видов
первичных энергоресурсов: нефти, природного газа,
гидроресурсов, хорошо развивается атомная энерге-
тика. Поэтому я не считаю, что уголь незаслуженно
задвинут в угол. Идёт процесс объективного форми-
рования топливно-энергетического баланса. Наши
старые угледобывающие регионы — Подмосковный,
Печорский, Уральский угольные бассейны, Восточ-
ный Донбасс практически выработаны, добывать
оставшийся ресурс здесь крайне затратно — он бу-
дет просто неконкурентоспособен на рынке. По
этому в середине 90-х годов было принято решение
о закрытии почти 200 убыточных шахт, которое счи-
таю абсолютно обоснованным.
С другой стороны, у нас много природного газа
по достаточно низким ценам. Это комфортный, эко-
логически чистый вид топлива, поэтому ничего уди-
вительного в том, что многие собственники перево-
дят электростанции на природный газ.
Что касается обеспечения энергетической без-
опасности регионов за счёт сохранения угольных
электростанций, то тут возникает вопрос цены, осо-
бенно когда речь идёт о европейской части стра-
ны. Возить уголь из Кузбасса в центр и на запад
России — дорого, поэтому цена угля существенно
увеличивается. Себестоимость киловатт-часа, вы-
работанного на таком угле, получается высокой,
а конечный продукт — неконкурентоспособным.
Поэтому не удивительно, что в европейской части
осталось лишь несколько угольных и газоугольных
электростанций — Новочеркасская, Рязанская, Че-
реповецкая и Черепетская ГРЭС в Тульской обла-
сти. Кроме того, в некоторых городах европейской