Пандемия внесла серьёзные коррективы в работу энергосистем и концепции развития энергокомпаний. О том, как меняется стратегия развития предприятий под давлением внешних факторов, какие процессы происходят в сфере ценообразования и какие меры предпринимаются в ответ на рост тарифов, как коронавирус и глобальная климатическая повестка влияют на внедрение новых технологий в электроэнергетике, обсудили участники онлайн-конференции «Энергетика: вызовы и перспективы нового времени».

Организаторами мероприятия по традиции выступили СБЕР и РБК. К работе был приглашён журнал «Вести в электроэнергетике».

Открывая заседание, вице-президент СБЕР Ольга Харламова отметила, что энергетика для СБЕРа (в недавнем прошлом – Сбербанка) исторически является базовой отраслью. «Эта отрасль с умеренным CG-риском, поэтому среди банков сохраняется высокая конкуренция за клиентов и проекты», – пояснила представитель СБЕРа. Даже по строгим СБЕРовским риск-метрикам и риск-моделям уровень потерь в отрасли оценивается в районе менее 1%. Доля кредитования СБЕРа в отрасли 30%, но есть потенциал для её расширения.

«Мы формируем новые «зелёные» рынки и продукты, ввели анкетирование для определения CG-профиля, чтобы согласно профилю клиента предлагать кредитную стратегию. Будем предлагать преференции и разрабатывать программы субсидирования ставок по экологическим направлениям, готовы предлагать снижение ставок по кредитам по мере реализации какого-то «зелёного» проекта. С большим интересом смотрим на проекты в области ВИЭ и модернизацию оборудования генерирующих компаний», – проинформировала О. Харламова.

Она подчеркнула, что СБЕР как технологическая компания ведёт большую работу с Советом рынка по созданию блокчейн-платформ с обращением «зелёных» сертификатов. Основные задачи сертификатов – поддержка развития низкоуглеродной энергетики за счёт активизации добровольного спроса, содействие экспорту «зелёных» продуктов, которые будут подтверждать использование «зелёной» энергетики, происхождение этих продуктов, общая экологическая направленность всего бизнеса. Проведение первой сделки по продаже сертификатов планируется уже в текущем году.

Насколько в «зелёных» сертификатах нуждается атомная энергетика, рассказал первый заместитель генерального директора ГК Росатом Кирилл Комаров. Он заявил, что в сложившихся условиях, когда «зелёность» источника энергии определяется по уровню углеродного следа, атом по этому показателю уступает только ветру: у ветра вырабатывается 11 мг СО2 на кВт.ч, у атома – 12 мг (в продолжение – у солнца – 44, у традиционных источников – в 40–70 раз больше). В сегодняшних реалиях климатическая повестка становится важнейшим фактором, влияющим на развитие многих отраслей, а не только энергетики. Нет таких компаний, которые могли бы произвести свою продукцию без применения энергии и готовы за это расплачиваться своим кошельком, покупая «зелёные» сертификаты. Ожидается сильнейшая конкурентная борьба со стороны тех компаний, которые не в состоянии будут доказать «зелёное» происхождение своих продуктов.

Евросоюз собирается с 2022 года ввести трансграничный углеродный налог. С учётом этого запуск в России полноценной системы «зелёных» сертификатов может стать тем самым ответом, когда потребитель будет выбирать источник энергии. Необходимо только достигнуть взаимного признания «зелёных» сертификатов между Россией и Евросоюзом. Иначе ничего не получится.

К. Комаров считает, что бизнес, для которого важно подтвердить «зелёный» статус, будет ориентироваться на атомную энергию. «В этом году Росатом запустил крупнейший в России ветропарк в Адыгее мощностью 150 МВт, и сюда немедленно пришли клиенты, готовые покупать энергию на 7–10% дороже рыночной цены,– рассказал он.– Ведь тем самым они получают возможность подтверждать «зелёное» происхождение своей продукции для поддержания её конкурентоспособности на международном рынке».

Тема климатической повестки и борьбы с парниковыми выбросами стала одной из самых обсуждаемых как среди профессионального энергетического сообщества, так и в профильных министерствах и ведомствах.

Директор Департамента конкуренции, энергоэффективности и экологии Министерства экономического развития и торговли РФ Пётр Бобылев перечислил, какие положительные эффекты для государства, промышленности, рядовых граждан видит Минэкономразвития от принятия закона об ограничении выбросов парниковых газов. А также о рисках введения трансграничных парниковых барьеров для российской промышленной продукции. По его словам, в России разрабатывается «климатический пакет», который состоит из пяти документов. На сегодня три документа уже опубликованы: первый – Указ Президента РФ, где обозначена цель, к какому году, на какой процент Россия должна снизить генерацию парниковых газов, с учётом поглощающей способности наших лесов. Второй документ – Национальный план адаптации к изменениям климата. Росгидромет фиксирует, что за последние 10 лет температура в России выросла на 0,5оС, в Арктической зоне – на 0,8оС, что выше среднепланетного масштаба. Это значит, что следует ожидать расширения засушливых зон и появление заболачивания в зоне вечной мерзлоты, будет поднятие мирового океана, что приведёт к изменению прибрежных и портовых зон. Изменение климата для одних регионов и отраслей будет позитивным явлением, для других – негативным. В связи с этим должны быть выработаны подходы к адаптации к новым климатическим условиям, чего раньше не было вообще. В области электроэнергетики надо будет менять требования к фундаментам и качеству опор, в строительстве дорог – к используемым материалам и технологиям и т.д.

25 ноября 2020 г. в РФ был принят ещё один документ (третий) в рамках климатической повестки. Он касается не внутреннего правового поля, поэтому переведён на английский язык и вывешен на сайте ООН.

Четвёртый документ – законопроект, прошедший широкое обсуждение и подготовленный к внесению в Государственную Думу, связанный с формированием законодательной базы под создание обязательной статистики на предмет генерации парниковых газов и появлением тематики климатических инвестпроектов – принципиально новым видом проектной деятельности.

Пятый климатический документ ничто иное, как Низкоуглеродная стратегия, где прописана детализация подходов, обозначенных в предыдущих четырёх документах.

«Снижая выбросы парниковых газов, мы рассчитываем на рост экономики, – подытожил П. Бобылев.– Может, кто-то в это не верит, но в Минэкономразвития рассчитали, что к 2030 году российская экономика вырастет на 40 %, к 2050-му – в 2,4 раза. То есть, снижение роста «парников» связано не со стагнацией, а с ростом отечественной экономики».

Модератор онлайн-конференции, председатель правления НП «Совет рынка» Максим Быстров, в свою очередь, заметил, что затронута очень важная тема углеродной нейтральности. Все энергетики знают, что под низкоуглеродной энергетикой понимается прежде всего ВИЭ. Но там, где много ВИЭ, очень сложно вести режимы энергосистем. Возобновляемая энергетика не гарантирует бесперебойности энергоснабжения, поэтому её нужно резервировать тепловой. В связи с этим возникает вопрос: не станет ли тепловая энергетика жертвой ВИЭ? Для этого есть, как минимум, две причины: во-первых, ВИЭ вытесняет тепловую энергию из баланса ТЭБ, во-вторых, тепловой энергетике всё время приходится «подпирать» возобновляемую в провальных ситуациях.

Ухудшатся ли режимы и экономика тепловой генерации с развитием ВИЭ и не придём ли мы в итоге к тому, что надо увеличивать плату за мощность ТЭС и за «горячий резерв», рассказала председатель Наблюдательного совета НП «Совет рынка» Александра Панина. По её мнению, жертвой ТЭС вряд ли можно назвать хотя бы потому, что в 2020 году доля выработки электричества на ВИЭ составляет 0,3%, что ниже суточной волатильности, ниже влияния температурного фактора и т.д. По прогнозам А. Паниной, доля выработки ВИЭ в нашей стране (с учётом всех программ поддержки, ростом КИУМов и пр.) к 2035 г. достигнет 3%. Это говорит о том, что даже в 2035 г. выработка ВИЭ на тепловую генерацию в стране будет оказывать крайне незначительное влияние.

А вот с точки зрения экономики она оказывает влияние уже и надолго. В соответствии с Программой поддержки ВИЭ возврат инвестиций в развитие ВИЭ ложится на оптовый рынок. По прогнозам Совета рынка к 2030 г. платёж за ВИЭ по ДПМ1 и ДПМ2 будет составлять 200 млрд руб. в год. В то время как вся тепловая генерация получает ровно столько же, при том что на ТЭС будет вырабатываться 60–70% электроэнергии.

Как показывает зарубежный опыт, ВИЭ влияет на теплогенерацию и энергосистему, в зависимости от степени её концентрации. При доле ВИЭ до 3% никакого влияния не ощущается (если, конечно, эти 3% были «растянуты» по энергосистемам и не мешают им работать). При доле от 35 до 15% ВИЭ оказывает некритичное влияние на работу энергосистем. А вот при увеличении доли ВИЭ до 50% требуется фундаментальное изменение энергосистемы, включающее внедрение накопителей, появление агрегаторов спроса, введение рынка системных услуг, изменения структуры электрических сетей.

Большая доля ВИЭ уже ставит перед рынками зарубежных стран большие проблемы. По этой причине в США, например, в штате Калифорния, даже передумали выводить из эксплуатации атомную станцию, чтобы не нарушить надёжность работы энергосистемы. А в Германии, где доля ВИЭ поднялась до 50%, летом 2019 г. нависла угроза блэкаута. Страна не погасла лишь потому, что энергетики сумели обеспечить краткосрочный импорт электричества из других стран. И этот опыт, и ошибки тоже нужно учитывать.

Председатель Наблюдательного совета Сообщества потребителей энергии Александр Старченко от имени потребителей, финансирующих все проекты ВИЭ, напомнил, что ВИЭ-проекты реализуются на принципе ДПМ, при котором за развитие возобновляемой энергетики платит потребитель. Но ДПМ негодный механизм, особенно для возобновляемой энергетики. ДПМ – это договор поставки мощности. А надо ли поддерживать создание такой непредсказуемой мощности, как ВИЭ?

Он обратил внимание и на тот факт, что потребители через ДПМ оплачивают строительство ВИЭ-генерации. Теперь им предлагают ещё заплатить за «зелёные» сертификаты. Получается, двойная оплата за один товар. Не слишком ли много?

Первый этап ДПМ заканчивается. ВИЭ-энергетика уже должна была выйти на ценовой паритет. Однако этого не случилось. Правительство РФ выступило за продление Программы поддержки ВИЭ до 2035 г., опять же за счёт потребителей. Не говорит ли это о том, что поддержка была не совсем верной?

Настораживают и некоторые прогнозы. По оценкам Совета рынка, выход ВИЭ на ценовой паритет с традиционной энергетикой должен был произойти к 2030 году. Правительство отодвинуло этот срок на целых пять лет – до 2035 года. А что думают по этому поводу сами представители ВИЭ-индустрии?

Председатель совета директоров ГК «Солар Системс» Михаил Лисянский считает, что граница будет где-то на уровне 2030–2032 года. Возобновляемая энергетика в России за 10 лет прошла большой путь. Цена на ВИЭ снижается. Чтобы прийти к паритету цен к 2030–2035 году необходимо снизить стоимость ВИЭ-электричества в 2–2,5раза. Это вполне возможно. Под это создаются определённые механизмы. Он также высказал надежду, что создание собственных мощностей по производству ВИЭ-оборудования и компонентов позволят ВИЭ-бизнесу хеджироваться от валютных рисков, которые давят на стоимость киловатт-часа. Обратил внимание на слишком жёсткое техническое регулирование, накладывающее избыточные обязательства на ВИЭ-проекты. Это увеличивает объёмы строительства, а, следовательно, и затраты. «Мы выступили с рядом инициатив перед профильными органами, что позволит оптимизировать проекты», пояснил он.

Тем не менее, за 10 лет действия Программы поддержки ВИЭ отрасль проделала большой путь. Например, большую статью затрат составляла стоимость финансирования, которая даёт 50% в стоимости киловатт-часа. Многим компаниям, не имевшим за спиной иного мощного бизнеса, приходилось брать кредиты под большие проценты и на короткий срок. С 2015 года стоимость финансирования снизилась в разы и есть потенциал для дальнейшего снижения. Удлиняются сроки кредитования. Всё это кардинально меняет ситуацию в области ВИЭ-строительства. «Мы не собираемся всё время сидеть на шее у рынка, – ответил на критику представитель ВИЭ-индустрии. – Задел у нас есть. Уверен, что к 2030 году выйдем на конкурентный уровень. Но чтобы это состоялось, должен сохраниться масштаб, который согласован с правительством».

Одной из проблем современной отечественной энергетики является развитие хаотической генерации, которую строят крупные и средние потребители, недовольные большими надбавками на оптовом рынке и колоссальным перекрёстным субсидированием. Как это влияет на энергосистему страны в целом? Не придём ли мы к тому, что её придётся «пересобирать»? Что думает по этому поводу Минэнерго России?

Позицию регулятора изложил заместитель директора департамента развития электроэнергетики Андрей Максимов. Он обратил внимание на то, что рынок электроэнергии в России не так плох, как его пытаются представить. У нас развит рынок системных услуг, генераторы получают хорошие деньги за мощность, позволяющие без ущерба «вытерпеть» развитие ВИЭ.

Отвечая на вопрос о сроках достижения ценового паритета между ВИЭ- и традиционной энергетикой, представитель Минэнерго заметил, что министерство не случайно определило срок до 2035 года. Реалии показывают, что консервативный сценарий в этом случае – самый правильный.

Он также напомнил критикам Программы ВИЭ, что на принципах ДПМ в стране строится вся генерация, так что выставлять в неблаговидном свете только возобновляемую энергетику неуместно.

«Плохо, что вся инвестиционная активность в энергетике вертится вокруг ДПМ», – прокомментировал М. Быстров. Он напомнил, что механизм ДПМ вводился как временная мера. Но он настолько понравился государству и инвесторам, что его стали тиражировать. Альтернативой ему является развитие конкурентного рынка мощности, повышение цены КОМ с одновременным снижением нерыночных надбавок в той же самой системе платежей за мощность. Если бы генераторы получали цену КОМа, способную к воспроизводству основных фондов, это было бы более правильно. Но параллельно надо снизить нерыночные надбавки. Если просто поднять цену КОМ, то это просто увеличить цену электроэнергии.

В рамках конференции были затронуты вопросы цифровой трансформации электроэнергетики. Лидирующие позиции в этой области занимает электросетевой сектор. О том, какие задачи в связи с этим решаются в ГК «Россети», рассказал заместитель ПАО «Россети» по цифровой трансформации Константин Михайлик. Он сообщил, что компания заинтересована в развитии розничных рынков, занимается формированием механизмов работы единого реестра участников конкурентного розничного рынка.

В 2021 году будет завершён проект по формированию двух операционных вариантов использования блокчейна для розницы. В одном варианте массив данных планируется «поднимать» с уровня счётчиков, в другом – данные формируются на уровне систем обработки данных.

К. Михайлик обратил внимания на изменения, произошедшие в отрасли за время пандемии. КОВИД привёл к тому, что всё, что так долго готовилось (переход на дистанционную работу и дистанционное управление, удалённые коммуникации, сети удалённой коммуникации через ВКС), было подстёгнуто введением карантина и быстро вписалось в работу. В этом году созданы очень серьёзные заделы для персонала – со следующего года 160 тысяч сотрудников «Россетей» будут работать в удалённом формате. Формируется цифровая экосистема «Россетей», которую, в 2021 году планируется полностью интегрировать.

Активно внедряются технологии, позволяющие специалистам удалённо присутствовать на объектах (машинное зрение, видеонаблюдение, контроль состояния строек, инспекция с помощью беспилотных летательных аппаратов, дистанционный мониторинг и т.д.), что существенно снижает себестоимость работ. В условиях снижения полезного отпуска, вызванного карантином, это крайне важно.

Об изменениях, в связи с готовящимися изменениями в законодательстве в сбытовой сфере, и о влиянии карантина на сбытовую деятельность, рассказал генеральный директор «АтомЭнергоСбыт» Пётр Конюшенко. Он заострил внимание на проблемах Гарантирующих поставщиков, несущих на себе весь груз социальных затрат, сказал о том, что выход на рынок электроэнергии независимых сбытовых компаний провоцирует рост цены на электроэнергию и что введение тарифного меню, за которое выступают законодатели, ставит ещё в более невыгодное положение Гарантирующих поставщиков. Предложил обсудить вопрос введения инфраструктурной надбавки, куда должны быть включены все социальные платы ГП. Надбавка должна быть распределена на всех участников рынка.

Он также заметил, что, несмотря на пандемию, ситуация с оплатой за электроэнергию в 2020 году оказалась лучше, чем в предыдущем.